Мировые новости Новости России и Мира
Вопрос создания международной резервной валюты на основе корзины валют стран БРИКС находится в проработке, заявил в июне президент РФ Владимир Путин в приветственном слове участникам форума БРИКС. Также президент отметил, что совместно с партнерами по БРИКС ведется разработка надежных альтернативных механизмов международных расчетов. Подробнее о том, как будет проходить создание новой валюты этого межгосударственного объединения, рассказал агентству «Прайм» начальник отдела глобальных исследований «Открытие Инвестиции» Михаил Шульгин.
Он напомнил, что после начала специальной военной операции мир разделился на «дружественные» и «недружественные» страны в контексте отношений с Россией.
«Наша новая экономическая реальность — жить в условиях жестких санкций. Основной тенденцией валютного рынка РФ будет снижение роли доллара США и евро при возрастающей роли валют дружественных стран и рубля. Новая резервная валюта необходима в целях обслуживания внешнего долга и проведения взаиморасчетов между дружественными странами», — указал он.
Такая валюта могла бы позволить избежать как финансовых, так и инфраструктурных рисков отдельных валют стран БРИКС. Ключевая ценность в текущих условиях — защитить страны БРИКС от рисков, связанных с расчетами в долларах и евро.
Страны БРИКС, учитывая совокупный размер экономики и рынков союза, а также риск санкций, имеют коллективную мотивацию для дедолларизации своих международных расчетов, чтобы снизить валютные и санкционные риски, считает Шульгин. Исторически сложилось так, что все пять членов оказывались под санкциями США, а Россия и Китай находятся под санкциями в том или ином объёме. Общее недовольство пяти членов должно послужить для них сильным стимулом к мобилизации в сторону дедолларизации.
Эксперт объяснил, что эмитентом резервной валюты БРИКС вполне мог бы стать Новый банк развития. НБР уже привлекал средства в национальных валютах, внедрял программу кредитования в национальной валюте, которая не только помогала странам-членам снизить валютный риск, но и поддерживала развитие местных рынков капитала. Согласно текущей структуре акционеров НБР, страны БРИКС владеют примерно 20-процентной долей каждая. НБР заморозил все операции с Россией после начала СВО на Украине. В марте 2022 года агентство Fitch подтвердило рейтинг НБР на уровне АА+, понизив прогноз по рейтингу со стабильного на негативный.
История знает большое количество примеров наднациональных валют. Как в целом успешных (СДР, ЭКЮ), так и провальных (Сукре). Конечно, стоит упомянуть и «переводной рубль» — валюту многостороннего клиринга и средство платежа и накопления для организации многосторонних расчётов стран-членов созданного при активной роли СССР Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Переводной рубль использовался с 1964 года по 1990 год. Эмитентом переводного рубля был Международный банк экономического сотрудничества (МБЭС).
Несмотря на то, что этот проект был успешным, новая резервная валюта БРИКС вряд ли будет сильно похожа именно на переводной рубль. Стоимость переводного рубля оставалась фиксированной в течение определенного периода времени, и это было обусловлено стабильными ценами на товары в рамках плановой экономики. Фактически переводной рубль был обеспечен не золотом, а паритетом покупательной способности — сравнением цен на одни и те же товары и услуги в переводных рублях и национальных валютах, на существование которых переводный рубль не посягал.
В рыночной экономике под влиянием трансграничного движения товаров, услуг, капиталов и населения курсы национальных валют волатильны, поэтому наднациональная валюта не может долго оставаться стабильной. Она должна корректироваться. Иначе, допустим, бразильский реал значительно подешевеет, но курс резервной валюты БРИКС, если она будет создана по аналогии с переводным рублем, будет стабильным. В этом случае покупатели из других стран БРИКС будут стараться покупать товары в Бразилии, конвертируя свои валюты в реал, а не через систему многостороннего клиринга, предлагаемую наднациональной валютой. Поэтому курс наднациональной валюты должен быть привязан к курсам национальных валют. Речь идет о формировании резервной валюты именно на основе корзины валют стран БРИКС. А это уже вовсе не переводной рубль. Это уже больше похоже на ЭКЮ, его правопреемника евро, СДР.
По мнению Шульгина, история развития мировой валютной системы четко показала, что высокая зависимость от одной конкретной национальной валюты в долгосрочном периоде приводит к парадоксу Триффина, из-за которого как раз и появилась такая валюта, как СДР. Поэтому новая резервная валюта не может быть построена, допустим, на китайском юане, как на опорной валюте. Кроме того, построение на единой валюте предполагает её свободную конвертацию и обращение, которыми пока ни одна валюта стран БРИКС в полной мере не обладает. Это подразумевает, что доля каждой валюты БРИКС в корзине, на основании которой может формироваться наднациональная резервная валюта, должна быть весомой, а не символической.
Технически создать платформу для резервной валюты и формулу ее расчета с эффективным распределением весов — задача вполне себе выполнимая, и выполнимая в относительно сжатые сроки. Ключевой вопрос в мотивации стран БРИКС и ее востребованности. У России, очевидно, сильная мотивация, чтобы справиться с растущим давлением на ее капитальный счет. Огромное сальдо торгового баланса России уравновешивалось оттоком капитала, что в текущих реалиях невозможно. Мотивации остальных участников БРИКС пока выглядят туманно.
Члены БРИКС не имеют ни единого мнения по дедолларизации на групповом уровне, ни одинакового чувства безотлагательности придания приоритета дедолларизации. Все они заинтересованы в снижении своей зависимости от доллара США, но не все хотят быть отделенными от глобальной финансовой системы, возглавляемой США. Большинство членов БРИКС по-прежнему держат в своих резервах большие объемы активов в долларах США, поэтому ослабление доллара США наносит им убытки.
Поэтому страны БРИКС сталкиваются с дилеммой: хотя они предпочли бы иметь альтернативу доллару США в качестве доминирующей валюты, обесценение доллара уменьшило бы стоимость их больших объемов активов, номинированных в долларах. «Таким образом, им необходимо балансировать между своим стремлением к большему международному влиянию и финансовой автономии и материальными затратами на ослабление доминирующей валютной позиции доллара США. Этот баланс является критичным вопросом не только для БРИКС, но и имеет прямое политическое значение для других стран и региональных организаций», — резюмировал Шульгин.
